Из воспоминаний Ирины Вениаминовны Цукерман
Встречаясь с пожилыми глухими москвичами, удивляясь их правильной устной речи, я часто получаю пояснение: «Еще бы - они учились у Pay!..»
Люди более молодого поколения с трудом различают двух Федоров Pay - Федора Андреевича (отца) и Федора Федоровича (сына). Оба они оставили яркий след в российской сурдопедагогике.
Удивительная была семья!
Федор Андреевич Pay (1868-1957) - один из основоположников отечественной сурдопедагогики - был известен как руководитель Арнольдо-Третьяковского училища глухонемых. Жена Федора Андреевича - Наталия Александровна Pay (Голяшкина) стала организатором первого в Европе детского сада для глухих (Москва 1900), много лет занималась обучением чтению с губ людей, оглохших в зрелом возрасте.
Пример родителей оказал огромное влияние на детей: трое из шестерых - Елена, Зоя и Федор стали впоследствии сурдопедагогами.
Какой же он, Pay-сын?
Читатели хорошо знают рубрику «Университет для родителей». Деканом этого университета был Ф.Ф. Рау. Сейчас его возглавляет талантливая ученица Федора Федоровича - Эмилия Ивановна Леонгард. Ф.Ф. Рау первым из советских дефектологов был награжден Орденом Первого класса Всемирной Федерации глухих.
Федор Федорович Pay родился 26 июля 1910 года в Москве.
В 1929 году младший Федор Pay поступает на дефектологическое отделение педагогического факультета Второго МГУ, позднее преобразованного в Московский государственный педагогический институт (ныне - университет). Работу с глухими начал в Истринской школе глухонемых подростков еще студентом и продолжал ее после получения диплома.
С осени 1993 года в течение 20 лет Ф.Ф. Рау преподавал на кафедре сурдопедагогики и логопедии МГПИ им. В.И. Ленина. В это же время он стал научным сотрудником Экспериментального дефектологического Института, преобразованного со временем в НИИ дефектологии АПН СССР (ныне - Институт коррекционной педагогики РАО), где он долгие годы заведовал лабораторией фонетики и акустики. С 1969 г. и до конца своей жизни (1977 г.) Ф.Ф. Рау возглавлял отдел изучения, обучения и воспитания детей с нарушениями слуха.
В октябре 1942 года он защитил кандидатскую диссертацию на тему «Методы первоначального обучения глухонемых словесной речи в их развитии».
Спустя почти 20 лет защищает докторскую диссертацию по проблеме обучения глухих произношению и издает пособия для учителей и учебник для глухих школьников. Всех трудов Ф.Ф. Рау (личных или в соавторстве с Ф.А. Рау, Н.Ф. Слезиной, Л.В. Нейманом, В.И. Бельтюковым и многими другими) не перечесть. Многие из них переведены на иностранные языки.
Под руководством Ф.Ф. Рау изучались возможности звукоусиливающей и другой электроакустической аппаратуры в коррекции произношения глухих, облегчении восприятия речи. Он был одним из инициаторов создания лаборатории сурдотехники в НИИД.
Судьба свела меня с семьей Pay почти 50 лет назад, когда мои родители, убедившись в бессилии медицины в восстановлении слуха после тяжелого туберкулезного менингита, привели меня к профессору Ф.А. Pay. Он порекомендовал обратиться «к Феде» - Ф.Ф. Рау, который в тот период занимался проблемой постановки устной речи глухих, произношением и зрительным восприятием речи. В то время я совершенно не понимала речь по движениям губ, а моя собственная речь постепенно «распадалась». Федор Федорович подобрал мне специальные упражнения для чтения с губ и сохранения нормального произношения. Позже, когда я стала изучать английский язык, он «поставил» мне английское произношение и интонацию. Когда в 1966 году, будучи сотрудницей лаборатории сурдотехники НИИД, я выступала с докладом на 1-м Международном конгрессе по образованию аномальных детей в Лондоне, часть доклада была прочитана по-английски, Комплимент лорда Вильямса: «Ваш английский вполне понятен», - следовало адресовать Федору Федоровичу Pay.
В 70-х годах я занималась проблемой связи глухих по телефонному каналу путем использования телетайпов. Ребята 9-10 классов школ для глухих Москвы общались посредством телетайпов, сообщая друг другу всякие «важные» новости. Школьники общались непринужденно, сам процесс печатания на телетайпе им нравился, но грамматика записок... Я показала отпечатанные ленты бесед глухих ребят Федору Федоровичу. Он заметил: «Главная цель достигнута: они друг друга понимают, а грамматику оставьте учителям русского языка!..» Надо было видеть счастливые лица школьников, впервые в России сумевших «поговорить» по телефону с глухими другой школы! И это было на 2 года раньше, чем в США!!! (Неважно, что потом мы отстали на 20 лет, но начали-то первыми!).
Фамилия Pay для многих всегда была связана с устным методом обучения глухих. Между тем последние годы своей жизни Федор Федорович живо интересовался возможностями жестовой речи. Часто спрашивал у меня, как можно перевести на жестовый язык то или иное выражение.
Общение с Федором Федоровичем было для меня, как и для многих его учеников, настоящим праздником. Во время его консультаций, семинаров, бесед никогда не ощущалось «давления» авторитета большого ученого. Беседа с ним проходила как со старшим товарищем, который в мягкой форме объяснял многое. Часто у меня возникала досада на себя: как же я, глупая, этого не поняла раньше, а Федор Федорович так просто все объяснил.
Федор Федорович знал практически всю зарубежную литературу по проблемам глухоты. Английский язык в то время я знала прилично. Но Федор Федорович говорил, что этого мало: «Надо выучить немецкий, тогда станете полноценным специалистом». И это было в разгар «холодной войны», когда многие наши руководители отвергали зарубежный опыт, считая, что все советское - отличное. Знание английского языка позволило мне на протяжении почти 30 лет готовить обзоры английских и американских работ по проблемам глухоты для журнала «Дефектология». И предложил мне это Федор Федорович! Даже первая в моей жизни научная публикация в этом журнале «Наследственность и глухота» (1967) появилась с благословения Ф.Ф. Рау и при поддержке тогдашнего директора НИИ дефектологии профессора А.И. Дьячкова. По тем временам для публикации американских работ (да еще по запретной теме наследуемости некоторых физических дефектов!) нужна была большая смелость.
В этом году исполнилось 20 лет, как нет с нами Федора Федоровича. Но мы, его ученики и последователи, те, кому посчастливилось работать и учиться у этого удивительного Человека и Ученого, благодарим судьбу за встречу с ним. С моими словами согласятся и Э.И. Леонгард, и. Э.В. Миронова, и И.Г. Багрова, и многие-многие другие.
Мне лично посчастливилось познакомиться с Федором Федоровичем в 1948 году, когда мои родители привели меня, недавно потерявшую слух, в Институт дефектологии на консультацию по поводу обучения чтению с губ и сохранения устной речи. На первой встрече присутствовал и Федор Андреевич Рау. Они оба очень внимательно прослушали меня, а потом дали необходимые указания по проведению дальнейших занятий. С тех пор мы постоянно были связаны с семьей Рау, не переставая поражаться их энтузиазму, эрудиции и самоотверженности во всем, что касалось проблем людей с недостатками слуха. В конечном счете именно влияние Федора Федоровича привлекло меня к работе в Институте дефектологии, где я почувствовала себя причастной к благородному делу помощи людям с недостатками слуха.
Федор Федорович был также моим научным руководителем. Иметь такого руководителя - большое счастье для любого научного сотрудника, а для глухого - тем более. Он никогда не использовал свои огромные знания в самых разнообразных областях науки, чтобы подавить собеседника, - он умел убедить его незаметно, в ненавязчивой форме, и при этом как будто удивлялся сделанному выводу. Понимать его с помощью чтения с губ было легко, и во время бесед с ним создавалась иллюзия подлинного слышания. Многие глухие испытывали на себе это особое влияние Федора Федоровича: его личное обаяние и доброжелательность как бы облегчали восприятие устной речи. Если мы оказывались с ним в обществе малознакомых людей, он всегда сам стремился «переводить» беседы, не думая о том, что руководитель и профессор в роли «переводчика» выглядит со стороны странно. Огромным уважением и любовью отвечали ему на это все глухие, кому посчастливилось встретиться с ним.
Во время командировки в Англию, куда мы были направлены для изучения системы социального обслуживания глухих, мне часто приходилось выступать и говорить по-английски. Англичане меня прилично понимали и удивлялись, откуда у меня английское произношение. Я всем говорила, что у меня был очень хороший, добрый и внимательный учитель - профессор Рау, который не только сохранил мне устную речь на родном языке, но и поставил с помощью специальных сурдопедагогических методов английское произношение со всеми его характерными особенностями. В Лондоне аудиолог, профессор Мэрфи, хорошо знавший Федора Федоровича по встречам в Советском Союзе, сказал мне, что Федор Федорович, сам прекрасно владевший английским (и не только английским), мог отлично учить глухих любому языку, добиваясь правильного естественного произношения.
Федор Федорович всегда верил в глухих. После бесед с ним и родители и сами неслышащие чувствовали себя сильнее, увереннее. Он постоянно живо интересовался всем, что имеет отношение к глухим: и как они общаются между собой, и что слышат с помощью слухового аппарата, какие новые постановки ставит театр мимики и жеста, и многим другим. Для меня Федор Федорович навсегда останется образцом человека, учителя, наставника и руководителя.
Ирина Вениаминовна Цукерман
Из воспоминаний Людмилы Владимировны Николаевой
Трудные послевоенные годы. Мы - студенты деф.фака! И, конечно, первые воспоминания о Ф.Ф. Рау у меня, как и у многих студентов, связаны с его замечательными лекциями по специальной методике обучения глухих произношению, проходившими всегда при полной аудитории. Слушать его было легко и интересно. Каждый раз мы ждали, что Федор Федорович, наш обаятельный лектор, приготовит нам что-то новое: или это будет демонстрация дефектов произношения на глухих детях, которых он часто приводил на свои лекции, или - его удивительная неподражаемая имитация речи глухих. Конечно же, этого никогда не забыть!
В то время я не могла даже предположить, что очень скоро жизнь снова доставит мне радость общения с Ф.Ф. Рау, объединит с ним на долгие годы общей работой и общими заботами.
Это произошло уже в 1953 году в люблинской школе для глухих детей, где Ф.Ф. Рау вместе с Н.Ф. Слезиной начал вести эксперимент, разрабатывая концентрический метод обучения глухих произношению на основе использования сокращенной системы фонем.
Выдающийся ученый, прекрасно знавший школу, глухих детей, по натуре очень тактичный, чуткий, добрый и отзывчивый человек, Федор Федорович учил учителя работать у стола, понимая все трудности, возникавшие у меня при переходе на работу в младшие классы. За это я ему бесконечно благодарна.
А сколько радости Федор Федорович доставлял детям! Они всегда ждали его, спрашивали: «Когда приедет дядя Федя?» Их постоянно привлекала его доброта, ласка, забавные шутки, детские рисунки - карикатуры, которые Федор Федорович моментально импровизировал на глазах у детей, конечно же, детские книжки. Не помню случая, чтобы Федор Федорович и Нина Феодосьевна приехали к ребятам без новых детских книг.
Творческая увлеченность Федора Федоровича передавалась всем, кто работал с ним в школе, и доставляла огромную радость труда.
В течение 10 лет Ф.Ф. Рау был моим научным руководителем! Вспоминается долгий и серьезный разговор с ним, когда он определил тему моей диссертации. Федор Федорович сразу предупредил, что исследование будет очень длительным, придется встретиться сразу со многими трудностями, поскольку работа в школе отнимает силы и время, но «… я всегда к Вашим услугам».
Многое дал мне Федор Федорович за это время, научил работать с литературой, реферировать ее, разносторонне анализировать данные экспериментальных срезов, обобщать полученный материал и т.д. И каждая встреча с Федором Федоровичем выливалась в своеобразную дискуссию по поводу полученных экспериментальных материалов или прочитанной литературы. И это снова учеба, новый заряд для дальнейших размышлений по поводу совместной научной работы…
Сейчас, оглядываясь назад, думаешь, какое великое счастье было подарено мне жизнью - быть ученицей Федора Федоровича Рау - верного учителя учителей.
Людмила Владимировна Николаева
Из воспоминаний Нины Феодосьевны Слезиной
Познакомилась я с Федором Федоровичем Рау еще до того, как поступила в институт. Это был 1938 год. У него только что родился сын, и когда я впервые вошла в дом, я увидела Федора Федоровича с месячным Митей на руках, который громко плакал, а папа ходил по комнате, что-то тихо напевая. Было моему научному руководителю 28 лет. Он был очень подвижен, худощав, с лучезарными глазами и обаятельной улыбкой; любил шутки, знал много стихов, играл на гитаре, на рояле - по слуху, подбирая не только мелодию, но и гармонию. Семья была у них музыкальная: отец - профессор Федор Андреевич Рау - играл на виолончели, сестра Елена Федоровна - на фортепиано, брат Юрий Федорович - на скрипке. Мать - Наталия Александровна - писала стихи. Эта одаренность и по линии отца, и по линии матери перешла к Федору Федоровичу. Он неплохо рисовал, особенно карикатуры и шаржи, быстро осваивал музыкальные инструменты - впоследствии мы привозили ему из командировок разные национальные инструменты: свирели, флейты, струнные - и он, посмеиваясь, через несколько минут что-то подбирал на них. Почему-то «пробным камнем» была белорусская песня «Перепелочка», а потом уже осваивался и другой репертуар. Своей дочке, когда она служила в новосибирском оперном театре, он писал длинные стихотворные послания о домашних и театральных событиях.
Нередко на институтском собрании можно было получить изящный рисунок от Григория Митрофановича Дульнева, карикатуры и эпиграммы от Федора Федоровича Рау...
Когда мы учились в институте, Ф.Ф. Рау был одним из самых любимых преподавателей. Читал лекции он четко, великолепно имитировал недостатки речи, в том числе и характерные для глухих. Всегда подтянутый, аккуратный, не допускавший неряшливости ни во внешнем облике, ни в речи, он служил образцом, на который равнялись не только студенты (когда мы учились, они еще были), но и студентки.
Когда началась война, Федор Федорович, несмотря на то, что в конце апреля перенес тяжелую операцию, ушел в ополчение. Был отозван и зимой 1942 года вернулся в институт имени В.И. Ленина, где из оставшихся в Москве студентов был сформирован дефектологический факультет. Он был очень худ и слаб, но не только по-прежнему содержательно и интересно читал лекции, но и защитил кандидатскую диссертацию. Никогда не позволял себе уклониться ни от какой работы, выходя вместе со студентами на уборку города, погрузку дров, перевозку книг, разгрузку угля...
После окончания института я работала в школе глухих в Москве и в 1946 году поступила в аспирантуру при НИИ дефектологии*. В 1947 году моим научным руководителем стал заведующий лабораторией фонетики и акустики Федор Федорович Рау. С этого момента до последних дней его жизни мы работали вместе, не расставаясь.
Сказать, что работать с Федором Федоровичем было хорошо и интересно, - это очень мало. Постоянное общение, обсуждение всех удач и неудач, поиски решений с таким человеком как Федор Федорович - это не имеет настоящего времени, мы, его ученики, понимали это и в этот момент, когда общались с нашим замечательным учителем. Никогда он не читал нотаций, никогда не обрушивался с упреками и замечаниями, никогда не подавлял своим авторитетом. Он учил нас собственным примером, своим поведением, отношением к людям и с людьми.
Федор Федорович был очень эмоционален, легко раним, особенно в последнее время, но знали об этом только близкие, и то не всегда. Железно держал себя в руках мягкий и добрый Федор Федорович.
Будучи очень эрудированным, широко образованным, он был очень внимательным к чужой точке зрения, и тогда, когда мнение собеседника, докладчика, автора, не совпадало с его собственным. Не отринуть, а понять позицию оппонента, взвесить ее достоинства и просчеты, еще и еще раз проанализировать свою концепцию - это всегда отличало Федора Федоровича. Этим он учил нас. Много времени понадобилось, чтобы укротить себя и воспитать в себе это чрезвычайно важное качество - избавиться от узкого плена авторитарного мнения. Если до конца не удалось, то ведь совершенствоваться никогда не поздно.
Не уставала я удивляться и тому, как Федор Федорович писал рецензии на диссертации, монографии статьи. Подходил к этому он чрезвычайно серьезно - он «зарывался» в литературу по данному вопросу, изучал его и только тогда писал отзыв. При этом он почти всегда говорил: «Как я доволен, что познакомился с этой диссертацией (монографией, статьей), я так много узнал интересного». Ему было интересно все, что связано с сурдопедагогикой. И этим он тоже учил нас!
Он любил глухих, болел за них, их судьбы были ему небезразличны. Не вообще, а именно судьба Бори, Светы, Ани, Юли... они ему рассказывали о работе, учебе, знакомили с невестами, женихами, детьми. И он, такой занятой человек, с больным сердцем, которое в последние годы ограничивало его деятельность, никогда не отказывался от таких встреч ни в общественном месте, ни у себя дома. Многие ли из нас способны на это?
А как Федор Федорович смотрел детей! Не помню такого случая, чтобы он не нашел контакта с кем-нибудь из тех - маленьких и больших, кого приводили к нему на консультацию. Именно здесь, на этих консультациях, он передавал из рук в руки свой высочайший профессиональный опыт. И если мы владеем подобными навыками, то это заслуга нашего учителя!
Вспоминая годы, десятилетия совместной работы с Федором Федоровичем, я невольно улыбаюсь, потому что делать дело с ним было не только интересно, но и весело. Сам любивший шутку, он легко принимал ее и по отношению к себе. Мы вместе писали учебники, методические пособия по произношению для глухих школьников, статьи, редактировали сборники и «дефектологический словарь». И везде было место для шутки, для улыбки. Когда мы делали первый вариант книги для подготовительного класса, который был отпечатан на стеклографе, я печатным шрифтом написала весь текст, а Федор Федорович сам сделал все рисунки (свыше 600!). Мы сами делали технический макет учебников произношения, я монтировала страницу, а Федор Федорович клеил ее. Иногда он запаздывал и тогда подгонял себя: «Быстрее, Федор, быстрее!». Произнося эту фразу с характерным для речи глухих особенностями. Никогда никакого «ущемления» своего авторитета в такой работе он не видел. И этим он нас учил.
Очень интересно относился Федор Федоровичем к вышедшим из печати своим работам. Он долго перелистывал страницы - «нюхал» их, как это называли в шутку дома, свирепел, когда обнаруживал опечатки, за что-то хвалил себя («Не стыдно»), но чаще бранил себя, издателей за долгие сроки выпуска, в результате чего какая-то часть материала устаревала. А как бережно он относился к тому, что уже было сделано в области, которой он занимался. Стоит посмотреть его работы, чтобы увидеть ссылки на многих-многих авторов.
Вот этому уважению к материалу, добытому коллегами, он нас тоже учил...
Он и художественную литературу читал с таким же пристрастием. Однажды я застала его за очередными «раскопками» в домашней библиотеке: «Читаю Толстого, хочу посмотреть кое-что...».
При всей мягкости характера и уживчивости Федор Федорович был очень принципиален и свои убеждения отстаивал до конца.
И этим он нас учил...
Жизнь складывается по-разному, и у семьи Рау были нелегкие периоды, но никогда, ни при каких обстоятельствах, порядочность, доброжелательность к людям не изменяли Федору Федоровичу.
И этим он нас учил...
Он был настоящий товарищ, который никогда не предал, и ты твердо знал - в какую бы трудную минуту ты ни протянул руку, ее всегда бы нашла рука твоего учителя и верного друга.
Светлый человек был Федор Федорович. Спасибо Вам, дорогой учитель и друг!
Нина Феодосьевна Слезина
Из воспоминаний Наталии Григорьевны Морозовой
Ф.Ф. Рау… Одно его имя создает светлое доброе воспоминание и огромное сожаление о ранней утрате этого высоко культурного, образованного, умного человека, - настоящего ученого.
Не раз приходилось встречаться с Федором Федоровичем в молодые годы. Уже в то время он отличался своими знаниями, пониманием глухих, педагогическим мастерством в обучении глухих произношению, исканиям все лучших путей обучения глухих устной речи. А в свободные минуты - поток остроумных шуток, эпиграмм, каламбуров.
Незаурядно он писал стихи, не лишен был и артистических данных. А как великолепно он играл в шахматы! Это тоже говорит о его многогранных способностях. Добрый, внимательный и общительный, он готов был прийти на помощь каждому, кто к нему обращался.
В последние годы мне довелось работать с ним над программами для глухих дошкольников. Ни с кем не было так бодро, весело и продуктивно работать, как с ним. Поспорим, посмеемся над неудачной фразой, всегда придем к разумному соглашению; устанем - попьем чайку, перекусим, пошутим - и опять за работу.
В расцвете своих творческих сил, знаний и научных перспектив он внезапно ушел из жизни. Еще перед самым уходом в больницу он беседовал со мной и, как ни в чем не бывало, простился. Ушел. И не вернулся.
Наталия Григорьевна Морозова
Из воспоминаний Нины Григорьевны Буткевич
Федор Федорович Рау… Сразу же возникает образ обаятельнейшего человека, ученого с большим именем, человека, с которым мне пришлось работать, у которого я смогла учиться в течение многих лет.
1954 год. Малаховка. Я начинаю работать с маленькими глухими под руководством Брониславы Давыдовны Корсунской. Ф.Ф. Рау, заинтересовавшись экспериментом, приезжает в детский дом и дает консультации как учить произношению моих первых детей.
И вот дети в седьмом классе. Федор Федорович предлагает свою помощь в проведении большой работы по произношению. Он хочет экспериментально доказать, что у глухих ребят старшего возраста не только не ухудшается произношение (как считалось), но, наоборот - при правильно организованной работе может значительно улучшаться.
Начинается интереснейшая работа, которая проводится до выпуска ребят после окончания двенадцатого класса в 1969 году. Работа над стихотворением на уроке техники чтения, систематическая работа по подготовке коллективной декламации - все это способствовало усовершенствованию ритмико-интонационной структуры речи в то время, когда еще условия для работы по формированию произношения были значительно хуже современных. Возникало много вопросов. И всегда со стороны Федора Федоровича конкретная практическая помощь, никаких ссылок на занятость, всегда спокойный тон и милая доброжелательная улыбка.
Ребята, несмотря на свой возраст - 18-19 лет, с огромным желанием ждали встречи с Федором Федоровичем; в школе любили, когда он приходил на уроки, и старались выполнить его советы.
Много ценного получила я в те годы от Федора Федоровича. И если теперь мне удается исправить голос мальчикам, у которых процесс мутации окончился, а голос остался фальцетным, то это я делаю благодаря тем указаниям, которые получила от Федора Федоровича.
Много лет прошло как нет Федора Федоровича, но его советы навсегда остались в моей памяти. Я и сейчас слышу его голос, вижу его улыбку и думаю: «Да, работать и общаться с ним было для меня счастьем, большим счастьем».
Нина Григорьевна Буткевич